Джулс нахмурился.

— Неужели мать могла толкнуть сына на такой поступок? Одного удара Вольфа хватило бы, чтобы нанести Престону серьезное увечье.

— Ну, может, Престон сам все это придумал, — примирительно проговорила Глэдис.

Вспомнив ненависть в глазах Кэтрин, Сарита не была так уверена в этом.

— Если Вольф умен, то будет держаться подальше от них обоих.

Джулс и Глэдис согласно кивнули, а Сарита взяла тарелку с салатом и ушла.

За столиком Брэдфорда Вольфа не было.

— Он ушел, — разочарованно прошептала Глэдис Сарите на ухо.

Сарита вдруг почувствовала беспокойство. Вольф взбешен, и кто знает, что ему придет в голову в таком состоянии.

Вскоре Сарита уже бежала к дому, еле сдерживая тревогу.

На веранде она увидела Вольфа и сразу успокоилась.

— Я ждал тебя, — сказал он, когда девушка подошла ближе.

Лицо у него было злое, и Сарита снова заволновалась.

— Брэдфорд сказал, что ты всегда обслуживаешь его столик. Сегодня ты уступила его Глэдис. Если я доставляю тебе беспокойство, я могу покинуть ваш дом и найти другое место для ночлега, — произнес он холодно, растягивая слова.

Сарите даже думать об этом не хотелось.

— Глэдис попросила меня поменяться местами. Она сказала, что миссис Палмер нервирует ее.

Это не было ложью, это просто была не вся правда.

Лицо Вольфа смягчилось.

— Если ты не хочешь, чтобы я уехал, просто скажи мне.

— Можешь остаться, можешь уехать — мне все равно.

«Лгунья», — упрекнул ее внутренний голос.

— Хорошо, — сказал Вольф, опускаясь в кресло. Ему не хотелось уезжать, ему здесь нравилось. Забавно, что именно дом Сариты Лопес стал для него местом, где ему было уютно.

Сарита уже собралась войти в дом, но вдруг спросила:

— Ты действительно считаешь, что Престон пытался спровоцировать тебя на драку?

Вольф вспомнил, что светловолосая официантка задержалась у его столика несколько дольше, чем это полагается.

— У Глэдис хороший слух, не так ли?

Сарита покраснела:

— Нет, прости, что я спросила.

Она снова повернулась, чтобы уйти, но Вольфу не хотелось отпускать ее обиженной.

— Можно я тоже спрошу кое о чем?

Сарита удивленно оглянулась.

— Что?

— Престону было только шестнадцать, когда я уехал. Он был маменькиным сынком и считал, что может безнаказанно давить на людей. За эти годы он сильно изменился?

Сарита ответила не сразу.

— Вообще я никогда не думала, что он способен на что-нибудь подобное. Я не понимаю, как вы могли находиться под одной крышей до твоего отъезда.

— Он избегал меня. — Вольф, нахмурившись, посмотрел вдаль. — Сегодня я видел в его глазах такой же злобный блеск, как у Кэтрин. Что касается твоего вопроса, то да, я считаю, что Престон умышленно подстрекал меня на драку.

— Тогда я рада, что ты не ударил его.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Я тоже.

«Он так редко улыбается при мне», — подумала Сарита.

— А ты правда считаешь, что Кэтрин толкнула его на это?

— Очень может быть. Она только что проделала со мной трюк, из-за которого я мог угодить в тюрьму, если бы не Ральф.

— Когда кто-нибудь ей не нравится, она может быть очень мстительной, — признала Сарита. Она чувствовала, что пора остановиться, но любопытство взяло верх. — И какой же трюк пыталась проделать с тобой Кэтрин?

— Она оторвала рукав от платья и растрепала волосы, собираясь позвонить в полицию и заявить, что я напал на нее. Но тут появился Ральф, заявивший, что он все слышал и видел.

Сарита вспомнила церемонного дворецкого.

— И что же он сказал?

— Что если она вызовет полицию, то он расскажет им о жуке, которого Кэтрин обнаружила у себя на платье, а когда попыталась избавиться от насекомого, то случайно оторвала рукав.

— Какой он ловкий! Сохранил свое место и вышел сухим из воды.

Вольф кивнул, и Сарита улыбнулась.

— Я часто размышляла о том, как они живут с Лореттой. По-моему, это абсолютно родственные души.

— Думаю, трудно найти двух более подходящих друг другу людей, — согласился Вольф. Улыбка у него стала шире. — Хочу сказать вот о чем. Мы уже говорим более пяти минут и до сих пор не поссорились.

— Истинное чудо, — сострила она и добавила: — Мне жаль, что Кэтрин уничтожила вещи твоей матери.

Вольф опять погрустнел.

— Развращенная, эгоистичная женщина. Не могла смириться, что отец любил другую.

— На твоем месте я бы ни при каких обстоятельствах не оставалась с ней наедине, — заметила Сарита.

— Это уже в прошлом. — Гнев вновь запылал в глазах Вольфа. — Больше она меня не проведет. Эта земля — моя.

— Ты прав. Я бы тоже не хотела жить больше нигде.

— Ты всегда была упрямой, — проворчал Луис, показываясь в дверях. — Потому и не замужем до сих пор.

Сарита не хотела обсуждать эту тему в присутствии Вольфа.

— Пойду посмотрю, что можно приготовить на ужин, — сказала она и ушла в дом.

В кухне Сарита смотрела невидящим взглядом на холодильник. Перед глазами стояла милая улыбка Вольфа О'Малли. Внезапно ее плечи вздрогнули.

«Не зацикливайся на этом», — предупредила она себя. Сегодня они не поссорились только потому, что говорили о Кэтрин. Если бы они обсуждали собственные дела, беседа вряд ли закончилась бы так мирно.

Ее внимание привлек шум автомобиля.

«Кто еще?» — подумала она. Полагая, что это к Вольфу, она задержалась возле холодильника, но затем любопытство взяло верх, и, хлопнув дверцей, Сарита направилась к веранде.

Через окно гостиной она увидела знакомый старый, побитый грузовичок Джереми Джордана. Это был громадный сорокалетний мужчина, который жил случайными заработками и перевозкой мусора. Джереми был далеко не самым умным в городе, но отличался честностью и надежностью.

— Добрый день, — сказал ему Луис.

— Добрый день. Я пришел встретиться с мистером Вольфом. — Джереми медленно подошел к веранде, стараясь держать дистанцию.

— Рад снова встретить тебя, Джереми, — сказал Вольф. Он подал ему руку.

Джереми понял, что его приглашают, и нерешительность на его лице сменилась удовлетворенностью.

— Я тоже рад вас видеть, мистер Вольф. Суре сказала, что вы погибли, — он нахмурился, как бы обдумывая это. — Но ведь это не так.